"… у моей бывшей тещи была странная привычка: лазить по моим карманам и искать деньги. Я раз взял и наложил полный карман битого стекла и забыл про него. Жена меня потом спрашивает: ты ничего не потерял? Я отвечаю ней, чтоничего. Она говорит: будет врать-то! У тебя поллитра в рабочей робе лежала. Я бросила стирать, бутылка разбилась, и стеклом поломало стиральную машину… — Ну, а тещу черт уберег! (Сергей, 44 года)."

❗В Мариуполе сегодня сдались в плен более 30 солдат ВСУ, вышли с поднятыми руками в районе детского сада 91 на Левобережье.От них стало известно, что «Азов» распределил своих боевиков среди отрядов ВСУ — один националист «заградитель» на 10 украинских солдат, как раз для того, чтобы не допускать сдачу в плен. Оттуда и постоянные слухи о перестрелках между «азовцами» и ВСУшниками: хочешь выйти, надо избавиться от «азовца», который будет стрелять в спину.

Однажды Дмитрий Шостакович, будучи в Жуковке, зашел на станции в стеклянную стоячую пивную пить пиво с местными жуковскими мужиками. Рассказывают, что, стоя за липкими столиками, хлебая пиво и разделывая воблу, мужики рассказывали, кто где работает.

И один оказывался трактористом на местной машинно-тракторной станции, а другой — водителем грузовика, а третий — грузчиком…

В ответ на вопрос про свою работу Шостакович, дескать, говорил честно: «Я композитор».

В 16 лет Лёльке уличная цыганка нагадала, что она никогда не выйдет замуж.

И когда Валька сделал ей предложение, Лёлька согласилась.— Ладно, — говорила она, — хоть невестой похожу.

Но неожиданно для Лёльки свадьба состоялась.

Детей долго у супругов не было.Врачи ставили Лёльке диагноз — непоправимое бесплодие. И вдруг она забеременела.— Вы не доносите ребёнка, это угроза вашей жизни! — предостерегали доктора.— Ну и ладно, — смиренно молвила Лёля, — хоть беременной похожу.

И родила совершенно здорового сына.

Два года назад, ночью на остановке автобусной тормознул, что бы значит сигарет прикупить. Сигарет купил, смотрю на лавочке дедок сидит и вид у него явно не здоровый. Лицо бледное. Время второй час ночи.

Подхожу у деда спрашиваю мол что как, а он да нормуль все, вот сердечко прихватило, люди скорую вызвали — сижу жду. Я затылок почесал и к продавщице давно мол дед сидит, и она меня разорвала своим ответом. Говорит часов с восьми вечера….Кошмар… Деду лет под 70 не ветеран наверно, но коммунизм строил наверняка и на народных стройках впахивал за наше щастливое детство.Я значит не слушая его «все хорошо и что щаз скорая приедет» под рученьки беру и в Ниссана — газку поддал и в больничку.

Туды заехали не сразу, сначала пришлось послать в жопу охранника который порекомедовал машину поставить на стоянку около больницы и писдоффать пешочком. Я как-то вечером в больничке енотой бывал. Тоесть там такая лажа, что в пять вечера они центральный вход шваброй запирают и хрен там войдешь.

А вход хрен знает где со двора в боковую дверь через арку. И пилить туда с дедом на руках было не вариант. Дорога есть, скорая людей возит, ну и мы туда.

Таисия Павловна спешила по широкой сельской улице, прижимая к груди пакет со свежими булочками.

— Теперь, на неделю хватить, — думала она, — удачно я к Гавриловне зашла. Успели к автолавке.

Бабушка искренне радовалась, что удалось купить еще теплую сдобу. Конечно, она покупная, не домашняя, но заводить тесто ради нескольких булок не хотелось. А больше-то ей не осилить.

— Вот если бы сынок был жив.

Старушка уже закрывала калитку дома, когда услышала за спиной негромкий голос.

— Здравствуй, мать.

Вздрогнув от неожиданности, Таисия Павловна медленно оглянулась. Ее буровил глазами невысокий, небритый мужик лет сорока пяти.

Таисия Павловна нахмурилась, лицо мужика ей было совершенно незнакомо.

— Мать, ты глухая, что-ли? Починить чего не надо? Любой мелкий ремонт делаю.

Она будто очнулась. Конечно, у одинокой старухи всегда найдется, что подлатать во дворе. Живет то одна.

Но, уж больно лицо у мужика было подозрительное.

— Пусти такого к себе — беды не миновать.

Она уже было отвернулась, собираясь нырнуть в спасительную тишину дома. Но остановилась запнувшись. Мужик то не милостыню просил, а работу сделать предлагал. Честным трудом на хлеб зарабатывает.

Обреченно махнув рукой, побрела назад.

— Заходи, милок. Видишь, вон заборчик покосился совсем. Коль не дорого попросишь, то поправить бы.

Мужик оценивающе оглядел почти упавший плетень и кивнул.

— Много не попрошу, — кинул на лавку холщовую сумку, пошел осматривать поддерживавший забор колышек, — мне бы гвоздей, мать. Найдутся?

Таисия Павловна кивнула и посеменила к стоявшей в дальнем конце двора покосившейся сараюхе.

Толкнула незапертую дверь и махнула куда-то в темное нутро.

— Там погляди. И гвозди должны быть и инструменты всякие. От сыночка остались. Тебя как величать?

Мужик, прищурившись, вошел внутрь.

— Михаил. Ладно, разберусь.

У Люка Бессона в «Пятом элементе» есть чудесный эпизод, где из одного крошечного уцелевшего фрагмента восстанавливают, казалось бы, полностью уничтоженного человека.Конечно, фантастика, но…Если посмотреть под другим углом, психологическим, то я скажу вам, что нет, не фантастика.Порой я работаю с тяжелейшими человеческими состояниями и травмами, выход из которых поначалу тоже видится фантастикой.А потом — нет.

«Эта история произошла с матерью моего бывшего сотрудника.
Черноморский город, 20-е годы.Мать Юрия Ш. осталась с двумя маленькими детьми на руках, все что можно продать — было продано.

Когда в очередной раз она пошла за помощью к соседке, та ответила, что пора самой зарабатывать и вечером предложила пойти с ней на заработки в портовый кабачек.

Поскольку его мать была молоденькая и красивая, но уже абсолютно ходящая в обносках, та ей дала сногсшибательный костюм и ни смотря на ее мучительные переживания, подшучивая потащила с собой.

Там на них запали клиенты, соседка ушла с французом, а мать Ю. Ш. пошла с греком на его корабль, который стоял неподалеку.

Когда они поднялись по трапу, грек заговорил по-гречески с кем-то, не учитывая, что она этот язык неплохо понимала.

Смысл она уловила сразу.

Джека ему подарила жена. За три месяца до своей смерти. Они хотели овчарку. Она даже курсы специальные закончила, чтобы завести этого щенка. Говорила: «Он станет верным другом нашему малышу». А потом просто ехала в автобусе, и ее придавили. Много народу. И всем было плевать на беременную. Она закричала, а водитель даже не остановил автобус… Врачи не спасли ни ее, ни ребенка. В пустой квартире ждал его только Джек, пятимесячный смешной овчарёнок, все, что осталось от былого счастья. Через месяц после похорон Джек заболел чумкой, отнялись задние лапы. Врачи предлагали усыпить собаку, но Семен Николаевич не смог этого сделать. Он решил бороться. Бесконечные уколы и капельницы, массаж и специальные занятия. Семен даже взял отпуск, и повез собаку на море. Джек поднялся. Задние лапы он конечно подволакивал, его чуть пошатывало. Но Семен был рад и такому результату…